К 80-летию со Дня Победы в ВОВ: Ветераны Победы - «В первый же день войны я с грустью подумал о своем чемоданчике, в котором лежали записная книжка с анекдотами, книги, фотография динамовцев, письма из дома и от нее - от той самой девочки, которую я полюбил в школе. Я понимал: о демобилизации и думать нечего».

Повестку из военкомата ему принесли сразу после окончания средней школы. 18 ноября 1939 года 17-летний Юрий Никулин пришёл на призывной пункт, его призвали на советско-финляндский фронт, а уже ночью их отправили в Ленинград. «Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали «ура», - вспоминал цирковой артист в книге «Почти серьезно». - Но наш пыл тут, же охладили: на границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении». Сначала все казалось необыкновенным: они шли по затемненному Невскому проспекту, любовались красивыми улицами и дворцами. Однако романтика быстро закончилась. Новобранцам выдали тяжеленные рюкзаки, начались воздушные тревоги. «После одной из таких тревог политрук батареи сообщил: Финляндия нарушила нашу границу, среди пограничников есть убитые и раненые. Другой красноармеец сказал: молодежи у нас много, а комсомольцев мало. Я тут же написал заявление: «Хочу идти в бой комсомольцем». Батарея, где служил Никулин, стояла под Сестрорецком, охраняя воздушные подступы к Ленинграду. Рядом шли тяжелые бои по прорыву обороны противника - линии Маннергейма. В один из дней красноармейцу Никулину дали задание: протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта. Участок - два километра. Задание он выполнил, но, пройдя один на лыжах по льду Финского залива с тяжелыми катушками и телефонным кабелем за спиной, так вымотался, что присел отдохнуть и заснул. Мороз стоял больше 30 градусов… На его счастье, рядом на аэросанях проезжали пограничники, они и спасли от неминуемой смерти. Привезли на батарею, где санинструктор зафиксировал сильное обморожение. С тех пор у Юрия Владимировича ноги мерзли даже в легкий холод.

Весной 1939-го война с Финляндией закончилась. И хотя часть, где служил Никулин, так и оставили под Сестрорецком, настроение у всех было дембельское. За 15 рублей у одного из местных умельцев он даже купил чемоданчик из фанеры, чтобы ехать домой. Положил туда любимые книги, в том числе «Приключения бравого солдата Швейка». Утром 22 июня 1941 года на батарее всё было спокойно. Ночью, правда, почему-то нарушилась связь с командованием дивизиона, но после проверки выяснилось - авария случилась на другом участке. Так что бойцы Никулин и Борунов по случаю воскресенья, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Там они и узнали, что началась война. Их 115-й зенитно-артиллерийский полк принял бой одним из первых.

12 сентября 1941 года открылась Дорога жизни – единственная магистраль, связывающая осажденный город со страной. Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера, спасла Ленинград: по ней в город доставили около 1 миллиона 615 тысяч тонн грузов – продовольствия, горючего и одежды. За время блокады по трассе через Ладогу из Ленинграда эвакуировали более миллиона человек.

Артобстрелы в блокадном Ленинграде были ежедневными: иногда фашисты атаковали город по несколько раз в день. Люди прятались от бомбежек в подвалах домов. 17 августа 1943 года Ленинград подвергся самому длительному обстрелу за всю блокаду. Он длился 13 часов 14 минут, в течение которых немцы сбросили на город 2 тысячи снарядов. Жители блокадного Ленинграда признавались, что в их головах еще долго звучал шум вражеских самолетов и разрывающихся снарядов.

«Мы с тревогой следили мы за сводками Совинформбюро, - вспоминал Юрий Владимирович. - Враг приближался к Ленинграду. Однажды на рассвете увидели, как по шоссе шли отступающие части нашей пехоты. Оказывается, сдали Выборг». На наблюдательном пункте, где дежурил Никулин, тоже было тревожно. Всей амуниции - противогазные сумки, приспособленные для табака и продуктов, да на пятерых три допотопные бельгийские винтовки и к ним сорок патронов. Надеялись на команду к отходу, но вместо этого им сообщили, что противник уже близко: «Ждите распоряжений, а пока держитесь до последнего патрона»! Спасло чудо. Каким-то образом к ним всё-таки добралась машина. Уезжали, когда трассирующие пули проносились над головами и кругом рвались мины. Через несколько дней Никулину присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения разведки...

До конца первого месяца блокады жители осажденного города получали довольно неплохой хлебный паек. Когда стало очевидно, что запасов муки не хватит надолго, норму резко сократили. Так, в ноябре и в декабре 1941 года городские служащие, иждивенцы и дети получали всего по 125 граммов хлеба в день. Рабочим выдавали по 250 граммов хлеба, а составу военизированной охраны, пожарных команд и истребительных отрядов – по 300 граммов.

Современники не смогли бы употреблять в пищу блокадный хлеб, потому что его готовили из практически несъедобных примесей. На 50% блокадный хлеб состоял из несъедобных примесей, заменявших муку: пищевая целлюлоза – 10%, жмых (остатки после отжима растительного масла из семян масличных культур – подсолнечника, рапса, льна) –10%, обойная пыль – 2%, выбойки из мешков – 2%, хвоя – 1%, ржаная мука – 75% и нефильтрованного солода. Буханка получалась очень горькой на вкус и абсолютно черной. Другие продукты в этот период не выдавали.

К сентябрю 1941 года численность населения Ленинграда и его пригородов составляла около 2,9 миллиона человек. Блокада Ленинграда, по разным оценкам, унесла жизни от 600 тысяч до 1,5 миллиона жителей города. От фашистских бомбежек погибли лишь 3% людей, остальные 97% - от голода: ежедневно от истощения умирали около 4 тысяч человек. Когда запасы еды закончились, люди стали употреблять в пищу жмых, обойный клей, кожаные ремни и ботинки. На улицах города лежали мертвые тела: это считалось обычной ситуацией. Зачастую, когда в семьях кто-то умирал, людям приходилось хоронить своих родственников самостоятельно. После начала блокады до конца 1941 года на стенах ленинградских домов установили 1500 громкоговорителей. Радиовещание в Ленинграде велось круглосуточно, и жителям города было запрещено отключать свои приемники: по радио дикторы рассказывали о ситуации в городе. Когда вещание прекращалось, по радио транслировали звук метронома. В случае тревоги ритм метронома ускорялся, а после завершения обстрелов – замедлялся. Ленинградцы называли звук метронома по радио живым биением сердца города.

За долгие месяцы блокады фашисты сбросили на Ленинград 150 тысяч тяжелых артиллерийских снарядов и свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Они разрушили 3 тысячи зданий, а повредили больше 7 тысяч. Все главные памятники города уцелели: ленинградцы спрятали их, укрыв мешками с песком и фанерными щитами. Некоторые скульптуры – например, из Летнего сада и коней с Аничкова моста – сняли с пьедесталов и зарыли в землю до окончания войны. Несмотря на голод и жесточайшие условия жизни ленинградцы готовы были отдать последнее для фронта, чтобы ускорить победу советских войск. Каждый день от 300 до 700 жителей города сдавали кровь для раненых в госпиталях, передавая полученную материальную компенсацию в фонд обороны. Впоследствии на эти деньги будет построен самолет «Ленинградский донор». Всего за время блокады ленинградцы сдали для фронтовиков 144 тысячи литра крови.

Видел Никулин и Ленинград во время блокады. Пешком приходил в город за продуктами для батареи. Все продукты на сто двадцать человек (получали сразу на три дня) умещались на небольших санках. Пятеро вооруженных солдат охраняли в пути драгоценный груз. «Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы, - так описывал артист осаждённый город. - Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни. Я знаю, что в январе 1942 года в отдельные дни умирало от голода по пять - шесть тысяч ленинградцев». Блокада Ленинграда продолжалась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года), 27 января 1944-го жители Северной столицы радовались полному освобождению города от фашистской блокады. В течение полугода после снятия.

В 1943-м Никулин воевал в районе Колпино, в 72-й отдельном зенитном дивизионе. Появился среди разведчиков «при усах», ему казалось, что так юное лицо стало более мужественным. Тогда же в короткие минуты передышки научился играть на гитаре. На войне Никулин все время сталкивался со смертью. Вокруг гибли люди: иногда в бою, иногда по нелепой случайности. Самому Юрию много раз везло. 14 января 1944 года наши войска пошли в наступление. Через два часа по позиции, где был и Никулин, немцы открыли сильный огонь из дальнобойных орудий. Нужно было уходить. Только отбежали немного от блиндажа, как он взлетел на воздух: угодил снаряд. Так ещё раз повезло остаться в живых. «Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям, - писал Никулин. - Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики - они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно».

Юмор, шутки, песни помогали в самые тяжелые времена, поднимали дух. Как бы ни было трудно и сложно, солдаты регулярно устраивали представления, концерты самодеятельности. Всю войну Юрий не расставался с толстой тетрадью, куда записывал услышанные по радио и от однополчан песни. Он научился играть на гитаре, пел, часто шутил, и командир дивизиона попросил его (как самого веселого) организовать самодеятельность. Вместе с сержантом Ефимом Лейбовичем Никулин устроил настоящее цирковое представление. Реквизит собирали по заброшенным парикмахерским, среди трофеев; с гримом помогали телефонистки.

Летом 44-го батарея Никулина остановилась под Псковом в Изборске. Вместе с разведчиком Ефимом Лейбовичем его отправили в одну из деревень установить связь. Они приехали прямо с центр и тут поняли – в селе немцы. Причём винтовки беспечных бойцов остались в кузове под катушками с кабелем. Немцы с автоматами уже бежали к их машине. Безоружные Никулин и товарищи увидели растущую недалеко рожь и что есть ног туда помчались. Почему остановились и немцы, до сих пор непонятно. «Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли, может быть приняли нас за своих, - писал Юрий Владимирович. - Не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько простачков, которые заехали к ним в деревню без оружия». Комбат, увидев их невредимыми, обрадовался, думал, погибли. Как выяснилось, в ту деревню их послали по ошибке, перепутали. Кстати, с Ефимом Лейбовичем у Никулина связана ещё одна драматическая история, которая произошла уже в наши дни. В ноябре 2008-го в музей городского цирка на Фонтанке пришёл мужчина. Вначале ободранного, грязного человека не хотели пускать на порог. Но когда он протянул свою находку, сотрудники ахнули. Бездомный нашёл в мусорном баке письма Юрия Никулина своему фронтовому другу и принёс в музей. Каждое начинается с приветствия: «Здравствуй, дорогой Ефим». Эти письма Юрий Владимирович несколько лет писал своему боевому товарищу Ефиму Лейбовичу.

Причем из переписки ясно: вместе они не только воевали, но и участвовали на фронте в самодеятельности. Более того, для поднятия боевого духа уже тогда выступали перед товарищами в образе клоунов.
К сожалению, о Ефиме Лейбовиче известно мало. Его артистическая карьера не сложилась. Он жил в доме 37 по улице Декабристов в Петербурге, там и закончил свои дни. В квартиру въехали новые хозяева и, даже не читая, выбросили все бумаги, в том числе письма Юрия Никулина. Их в мусорных баках и нашёл бомж Евгений, как он представился, принёс в музей. Неравнодушному бродяге в цирке на Фонтанке тут же выписали денежное вознаграждение. В приюте для бездомных ему тоже оформили все необходимые бумаги, чтобы он поехал на родину, в Липецк, где мужчина собирался начать новую жизнь.

На втором году службы Никулин заболел плевритом, и его после лечения в госпитале на время перевели с батареи санитаром в санчасть. Там он пробыл около года, после чего вернулся, ожидая предстоящей демобилизации. Но попасть домой Никулину было не суждено. 22 июня 1941 года началась война, и уже с первых дней войны батарея Никулина вела огонь по фашистским самолетам, которые прорывались к Ленинграду. В составе зенитной батареи Никулин воевал до весны 1943 года, и дослужился до звания старшего сержанта. Он дважды побывал в госпитале после воспаления легких и после контузии, а после выздоровления был направлен в 72-й отдельный зенитный дивизион под Колпином. О годах войны Юрий Владимирович вспоминал: «Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как тот страх проявляется. Победу встретил в Курляндии; был демобилизован в мае 1946 года в звании старшего сержанта. За время войны был награждён медалями «За отвагу» (первоначально был представлен к ордену Славы III степени), «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

Память о прошлом не отпускала Никулина все годы. Может, поэтому комедийный артист именно в фильмах о войне создал проникновенные драматические роли. Вместе с Шукшиным, Тихоновым, Мордюковой, Бондарчуком он снялся в эпопее «Они сражались за родину». Но одна из лучших работ – фронтовой журналист Лопахин в ленте Алексея Германа «Двадцать дней без войны». Тогда у него за плечами уже были Балбес, «Самогонщики», «Приключения Шурика», и худсовет наотрез отказался утверждать в сложной роли комика. Не очень хотел участвовать в съёмках и сам Никулин. И только личный долгий разговор с автором сценария, знаменитым Константином Симоновым, заставил его согласиться. Жизнь показала, что они не ошиблись. Картина, созданная на «Ленфильме» в 1976-м, стала одной из самых правдивых о войне. Ну а Никулин, сполна хлебнув горя войны, призывал не «зацикливаться» на неурядицах и проблемах. Помнить, что доброта и смех – универсальное лекарство от многих невзгод. Он доказал это собственным примером.

«Никто не знал, как и чем выразить счастье. В воздух стреляли из автоматов, пистолетов, винтовок. Пускали ракеты. Все небо искрилось от трассирующих пуль. Хотелось выпить. Но ни водки, ни спирта никто нигде достать не смог. Недалеко от нас стоял полуразвалившийся сарай. Поджечь его! Многим это решение пришло одновременно... Мы подожгли сарай и прыгали вокруг него как сумасшедшие. Прыгали, возбужденные от радости... В журнале боевых действий появилась запись: „Объявлено окончание военных действий. День Победы!“»

После победы Юрий Никулин был демобилизован только через год. Он хотел, чтобы возвращение стало приятным сюрпризом для родителей, и позвонил им уже из Москвы. Тем же вечером они с отцом отправились на матч «Динамо». Возвращаться к быту было непросто, но постепенно жизнь вошла в свою колею. Когда Никулин вернулся в Москву, ему было 25. После окончания войны пытался поступить во ВГИК, куда его не приняли, так как не обнаружил в нём актёрских способностей. В конце концов поступил в студию клоунады при Московском цирке на Цветном бульваре. Первое выступление на манеже состоялось 25 октября 1948 года. Он начал выступать в цирке, потом встретил будущую жену Татьяну Покровскую - и в 36 лет дебютировал в кино, вскоре став одним из любимых актеров сразу для нескольких поколений. Он всю жизнь чувствовал, что его призвание радовать людей, и признавал: это делало его счастливым. «Счастье - это очень просто. Я утром встаю. Мы с женой пьем кофе. Завтракаем. И я иду на работу в цирк. Потом я работаю в цирке. Вечером возвращаюсь домой. Мы с женой ужинаем. Пьем чай. И я иду спать». Никулин перестал выступать в цирке, когда ему исполнилось 60 лет, в 1981 году, и перешёл на должность главного режиссёра цирка на Цветном бульваре. С 1982 года Никулин - был директором цирка. Юрий Владимирович проработал в родном цирке 50 лет. Являлся членом редакционной коллегии журнала «Огонёк». Юрий Владимирович Никулин скончался 21 августа 1997 года, на 76-м году жизни, из-за осложнений после операции на сердце. Во время операции он впал в кому и шестнадцать дней пролежал без сознания. Все эти дни газеты постоянно сообщали о состоянии здоровья Никулина. Актёр был похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище Москвы (участок № 5). В последний путь великого артиста пришли проводить десятки тысяч людей. Юрий Владимирович Никулин - Великий смешной. Память о нем жила, живет и будет жить! Спасибо Вам, глубокоуважаемый Юрий Владимирович, за то, что Вы жили на этой земле, за ту радость, которую дарили нам своим искусством, за Победу в Великой отечественной войне. ВЕЧНАЯ ВАМ ПАМЯТЬ И ЗЕМНОЙ ПОКЛОН.

Материал к публикации на основе информации открытых источников подготовил Андрей Ахрамович